На гематологическом отделении работает медбрат Вова. Ясноглазый, с густым добрым голосом, красивый, молодой (говорят, пятый курс меда закончил) парень. Он выходит на смену редко, но каждый раз, когда он появляется в дверях палаты и говорит "Здравствуйте!", цветовая гамма больничного мира заметно расширяется.
Мы познакомились в том же месте и в то же время в прошлом году. Гематология, август. Я привыкаю к этому месту, ищу порталы отдохновения и возможность сохранить себя. Постепенно все непривычное и неудобное становится мягким и податливым; я устраиваюсь на отделении, как в любимом кресле, медленно теку по направлению к выписке, и вдруг... Появляется он. Подходит ко мне, чтобы переключить капельницу, видит лежащую рядом "Казус Кукоцкого" и спрашивает: "Как вам книга?" Лучшие чувства филологической девы пробудились моментально. Интерес к симпатичному читающему парню из медицинской среды возрос до неприличия.
Ожидания встречи превратились в самое острое приключение тех трёх недель на отделении.
Объяснить это вовсе не трудно. Появление Вовы на пороге всегда давало бурную реакцию "плюс на минус". Я радовалась - его красоте, молодости, обходительности, звучанию "Светлана Дмитриевна, давайте укол сделаем", вниманию к моим книгам (мы обсудили тогда Улицкую и что-то ещё). Но и расстраивалась: как можно, чтобы рядом с таким принцем я была похожа на замарашку из-за невозможности полноценно ухаживать за собой в больничных условиях и переутомленности лечением.
Радость и огорчение чередовались. Каждым своим появлением Вова слишком настойчиво напоминал о том, что за пределами обсиженного отделения есть другая жизнь, где интересные друг другу люди встречаются в кафе и парках, чтобы выпить кофе, поговорить о фильмах и книгах и пройтись потом по тёплым августовским улицам Петербурга. Август - время затишья, послеполуденного отдыха от летних сует. Время лёгкой, тёплой погоды, смутной тоски по уходящему лету и игривого предвкушения осени. Лучшее время для прогулок!
И это время я вынуждена проводить в закрытом пространстве, куда периодически заглядывают посланники лёгкого мира. Такие, как Вова.
Слава богу, и теперь он меня узнал. Улыбнулся с порога - я увидела улыбку сквозь маску. Я моментально окунулась в прошлое лето: вежливость, золотые руки, "Светлана Дмитриевна, давайте укол сделаем". Радость, детская радость при виде доброго лица - и стыд, допотопный девичий стыд: обоже, я слишком бледна, некрасиво одета, не так умыта... Постоянное ожидание - заходи, заходи; мучительное отторжение - не смотри на меня, посланник лёгкого мира, не смотри.
И ведь он - не самый, наверное, красивый и добрый человек на этом отделении. Здесь работают эмпатичные и добрые девочки-медсестры, очень расторопные и умелые; красивые доктора с умными лицами и интеллигентными манерами. Я постоянно купаюсь в их заботе и доброте и каждый день благодарю вселенную за то, что определила мне именно это место пребывания в болезни. Но никто из этих людей не способен вызвать во мне такое чувство тоски по лёгкому миру, как Вова.
Этот легкий мир - не только ум, вежливость, доброта и томный август.
Этот мир - мир живой эмоции, где соединяются привычные представления о том, какой должна быть наша единственная, молодая жизнь и собственный отклик на естественно возникшие расхождения с этими представлениями.
Кто бы мог подумать, что лёгкий мир можно увидеть и понять вот так вот, встретив его посланника на пороге больничной палаты.
