Первая любовь
Что приснится сегодня, станет тройным ударом.
А когда я проснусь, попытаюсь тот час же вспомнить,
Для чего и куда уносили ночные кошмары…
Не кошмары, нет, сон был возвышенным, чудным, томным,
Фрагментарно воссоздан мотив истории старой…
И потеряны связи, раз пять начала жить снова -
А история помнится. Чувствую каждую мелочь!
Лет пятнадцать назад под тенью большой сосновой
Познакомились мальчик и девочка.
Этой девочке было пять или шесть, не больше.
Как и все, занималась танцем, ходила в садик.
И за то, что весь год была вот такой хорошей,
Вывозили на лето за город, здоровья ради.
И волос золотых испускала она сиянье,
И глаза, широко раскрыты, глядели прямо.
И, когда перед ней расходились жизнь и желания,
Она плакала, убегала, кричала «Мама!».
Ну а мальчик был старше на целых четыре года.
Хулиганил и слушал «Скутер», любил мопеды.
Ежегодно справлял на даче свой летний отдых,
Ковыряясь в велосипедах с одним соседом.
И не вспомнить, какой бессовестный свел их случай.
Впрочем, жили они друг к другу - в соседнем доме.
Получилось так, что тот мальчик вдруг стал ведущим,
А она – ведомой.
И неслышной принцесской шагала за ним повсюду,
Разделяла возню в мазуте, копалась в гайках,
Сторожила мопед…
Понимала едва, что любит.
Сохраняла тайну.
И – не виделись зиму, и снова встречались летом.
Через год или два чувству этому стало тесно.
Поделилась с подругой. Внимая ее совету,
Поместила всю горечь чувства в дурацкой песне.
Не услышал. Или не понял. И слава богу.
Продолжается лето, мопеды, походы в гости.
Даже взрослые так, как надо, сказать не могут,
Объяснить не умеют, и чувства годами носят.
И росла наша девочка. Восемь ей. Девять. Десять.
И послушная стала: привязана - но не к маме.
И зависимость не гнетет, и пока не бесит,
А любимый – манит.
И жила. И несла в себе драгоценный камень.
И неловким движением выронила, разбила:
Обхватила – задорно, крепко – его руками
и «Люблю!» прошептала.
И смехом зашелся милый.
И, конечно, известно стало чужим и лишним.
Как за стенкой – смех, а у девочки горе, слезы…
Помирились потом, и, наверное, стали ближе.
Обещал он вести прилично, не быть несносным.
Но с тех пор перестала тайна считаться тайной,
И росла героиня, политая градом шуток.
А любимый по-прежнему вечно ведет и манит,
И такой нечуткий.
Но и счастья, и общих дел было там не меньше,
Приключений и вечеров, и возни с мотором.
И могла бы она стать счастливей всех юных женщин,
Если б им разойтись не пришлось так досадно-скоро.
Развела, разбрелись, повзрослели, сердца закрылись.
Средства связи включились, но их оборвало время.
Покрываются дачи бессмертной вонючей пылью.
Не случается встреч.
Нас как будто лишили премий…
От того, что на фотографиях, - легкой грустью.
От того, что упорно в памяти, - веским горем.
Что картинка неаккуратно в сознанье пустит,
Тому сердце вторит.
Этот мальчик выросший часто теперь мне снится.
Раз в полгода мы снова вместе, во сне – и только.
От того, что он – целый том, не одна страница,
Мне немножко больно.
