В подвале бочка, а в бочке – отменный порох. Спокойна с виду, чуть что не так – взорвусь. Сенсей, вы были, будете мне опорой. Лишь вам позволю щупать застывший пульс. Пока еще сохнет порох, подвал не взломан, пока тихий голос внутренне рвется в крик - сенсей! Мне так важно каждое ваше слово, что рядом с вами сама боюсь говорить.
Скажи кто раньше: «Будет тебе учитель – случайный странник, грустный живой герой» - да я таких опустила бы. Мол, молчите. Сама научу любого своим пером. Какая встреча! В дождливом и скучном лете, случайный вечер, случайное забытье…не сразу в пылу беседы смогла заметить, что вы – учитель, только бы захотеть. И было счастье – видеться не однажды, и к новой встрече старый учить урок – такая жадность, такая до знаний жажда, что чуть не высох серенький мой мирок. Но вот на исходе лета просела крыша, по стенам рванули трещины, стекла вдрызг – и в том, что от вас тогда приходилось слышать, я черпала силы к вечному: «Соберись!».
Мир чуть не рухнул. Тяжко давалась стройка, казалось – в омуте, в вечных пустых делах. Но вот ход мысли сделался очень стройным. И получилось – заново родилась. А вы незримо, мерно шагали рядом, как появлялись – быстро росла стена. Спасибо за то, что вышел такой порядок. За то, что весь мир – внизу, а идем мы – над.
И мне казалось, что надо – туда и так-то, что я теперь точно знаю, к чему идти. Спасибо! За долгожданное чувство карты. За то, что у сердца кончился карантин.
Но год венчался дикой и страшной правдой. О том, что я вся – багаж, у себя одна. Вы есть – но вас нет, хотя я вам безумно рада. И также с другими, поскольку я вечно над. Сенсей! Говорили вы, что всем правит честность, что вежливость – это сила, не маета…Спасибо, сенсей, что вы в этот раз исчезли. Полезно вызнать, что сила уже не та…Полезно думать, что правда как вывод мыслей черна и проста, да часто лишает сна. Спасибо, сенсей, что все говорили чисто. Иначе как еще все это мне узнать…
А толку в том - засохла да исстрадалась, не пью, не тревожу струны, лежу меж них…Мне рано - пока что рано - принять как данность, что мы ничего друг другу и не должны. Мне рано. Я, может, позже и поостыну, я, может быть, даже больше, чем все, приму, и мясом почую: люди и мир – простые. Пока же добавлю сложности им, ему.
Я буду, как вы учили, твердить: «Все просто». Все просто, но не случайно, как вам не знать! Я, может, ума набравшись, прибавлю в росте, но рядом с вами я – вечная мелюзга.
В подвале бочка, а в бочке – отменный порох. Спокойна с виду, чуть что не так – взорвусь. Сенсей! Вы и ваша мудрость – моя опора. Давайте почаще щупать мой слабый пульс.
Март 2013
