То есть как бы и то, и это, но не точно. Потому что она не определена; если бы мы все могли определить с точностью, было бы слишком просто. Ужасно хочется делать вид, что мы сильнее мироздания, но ведь это не правда. Оно предлагает нам всякое разное - и мы выбираем то, что подходит, осознанно, не осознанно, с болью и без; но никакая боль не сравнится с чувством бессилия, которое возникает, когда мы обламываемся в попытках дать определение. "Не надо ничего определять", - говорю я себе. "Зачем тебе это?"
И начинаю изучать детали.
Пододеяльник окрашен всеми цветами розовой палитры, оттого нежность становится более навязчивой. Моя боль - это часть дня, часть моей жизни, ее острота добавляет вкуса, и нечего закрывать на нее глаза. Мама успевает утром все - и завтрак, и почта, и кофе, и погладить, и со мной поговорить; и уходить ей на самом деле не хочется, поэтому она все время повторяет, что опаздывает, и придумывает дела. Цвет пряжи на этикетке назван голубым, но шаль получается чуть не цвета сирени. С подругой мы давно не виделись, и я вспоминаю, какие глубокие у нее глаза и как ясно она улыбается; столько хочется ей рассказать - а ещё больше обнять и не говорить ничего. Кофе - это бесконечное удовольствие; сегодня сливок чуть больше, кажется - слаще... Я тоскую по своим врачам, ещё более - по чувству безопасности, которое дают отношения с ними; по тихой возможности прийти и, не говоря почти ничего, не выслушивая вопросов, быть принятой, утешенной.
